Killua

Киллуа

О Килуа мы еще поговорим особо... И еще не раз вспомним маленького малохольного убийцу - Кирику из Noir. Вообще, тема детей-убийц, в силу своей противоестественности, очень привлекательна.

У Килуа очень много общего с Кирикой... Но до определенного момента. Сходства у них внешние, похожи повадки. И тот и та были вырщены для убийства, они с детства впитывали необходимость УБИВАТЬ... И обоим эти убийства были глубочайшим образом по барабану.

Сходные условия пораждают сходные решения в случае генетического отбора. Это давно установленный генетиками факт. В случае с людьми так же. На работе наемного убийцы, убийцы высочайшего класса, может выжить только такой ребенок, который отринет свое детство. Станет невозмутимым взрослым, откажется от любопытства, непоседства. Будет рассчитывать каждое движение, каждый шаг.

И как и Кирика, Килуа тоже, очутившись в непривычной атмосфере дружбы, открытости, теряется, сначала пытается уйти от чуждого тому, что ему прививали с детства. Но не чуждое ему самому. Тому ребенку, что глубоко внутри. На фоне Килуа, взвешенный и рациональный Курапика выглядит мальчишкой.

И в то же время... У Курапики, академичность, взвешенность и флегматичность - часть внутненней конституции. Т.е. природные качества. А у Киллуа - они привитые, заместившие качества обычного мальчишки: любопытство, тягу к шуткам, категоричность.

Вот тут и проступают различия между Кирикой и Киллуа. Кирика воспитывалась как инструмент, пусть кем-то любимый, но как инструмент. А вот Киллуа вырос в нормальной семье (если так можно назвать семью потомственных убийц :), был относительно любим, и воспитываем не в духе непонятно-абстрактного представления о долге, а просто следовал по стопам родителей. Именно потому, когда Кирика робко пробует почву, пытается жить не по предписаным канонам, Киллуа ведет себя как обычный мальчишка, совершенно забывающий про свою роль (чего стоит "обследование" корабля вместе с Гоном, реакция на абсолютную простоту и наивность Гона).

Еще один момент, который я отмечал ранее, но не фокусировался на этом. Киллуа вместе с Гоном образуют "младшую пару", тогда как Курапика с Леорио - старшую. Рядом с Гоном Киллуа теряет всю свою напускную (точнее привитую) взрослость, ощущает себя мальчишкой. Просто мальчишкой, который готов залезть в любую дырку, лишь бы это было интересно. Но отринутая "серьезность" так просто не сдается, и Киллуа, облазив с Гоном весь корабль, говорит, мол, ничего интересного, у родителей тоже есть самолет. Тут он себя ведет как откровенный "взрослый", уже потерявший интерес к исследованию ради исследования.

Теперь о свои ощущениях. Тем, кому претят мои рассуждения о "красоте мальчиков" могут дальше не читать.

Знаете, я, кажется влюбился. По уши, безнадежно, в Киллуа. Это настолько безнадежное чувство, что у меня самого на губах нервная улыбка гуляет. В принципе, я человек рациональный, не склонный влюбляться в недостижимые объекты... Но тут. Тут его образ резанул так далеко и глубоко в душе, что все фильтры целесообразности оказались "не при делах"... Это одно из самых мучительно-сладких воспоминаний детства, то, что я раньше прятал от других и себя в первую очередь.

Давно, в детстве, я имел очень много нелицеприятных ощущений от девушек. Точнее девочек. Возможно потом, когда "привитые" комплексы приутихнут я смогу более детально и спокойно об этом рассказать. Но суть не в этом... Как раз во время первых серьезных конфликтов с некоторыми девочками в классе (где-то в районе 12 лет), я увидел Аниме... Нет, это были не трансформеры. Не Гайвер, от которых я фанател потом. Это были случайно увиденные кадры у кого-то в гостях. Мужчина, юноша с длинными белыми волосами, с узкими злыми глазами, сражался с "хорошим героем"... Он был злой, нехороший... Но насколько он был изумительно красив в тот момент. Если бы я хоть раз еще в жизни пережил такие чувства. Момент постижения истиной красоты, преклонения перед нею. Боготворение. Повторю еще раз Бого-творение. Я чуть ли не год бредил этим образом. Засыпая, я представлял себя таким... Презирающим. (Кто читал "Камень Иллеарт", тот поймет). Независимым ото всех, достаточно сильным, чтобы не считаться с окружающими, чтобы не бояться их. Этот образ - презрительно-насмешливое отрицание окружающих, опирающееся на ощущение собственной... Нет, не силы, сила слишком груба... На ощущение собственной целостности. Самодостаточности, когда чужие мнения - прах.

Я бредил несбыточными идеями мести... Я хотел быть таким, а не "зашуганым" мальчишкой, который боится девченок. Я представлял себя именно таким, насмешливо-превосходящим их, тех кто меня окружал и был сильнее меня. Образ победы сконцентрировался на внешности. Белые волосы, презрительные глаза. Для меня это была идея-фикс, мечта абсолютная, оттого безумно манящая, что была недостижима. О ней не знал никто. Слишком она была МОЯ, слишком она была для меня важна. Я не мог отдать ее на растерзание чужому критическому взгляду, сколь дружественен он бы ни был.

И вот, я вижу это - дикий, невозможный образ из моих самых тайных фантазий... Не тот, взрослый, глядя на который я создал образ СВОЙ, а именно его - свое творение, свою тайную боль, надежду на невозможное, мечту. Вначале это было недоверие, я не мог подпустить к нему, к самому сокровенному внутри... Но этот образ. Он совпадал с тем, что я создал... Совпадал до последнего движения.

И я его полюбил. Той отчаянной любовью фаната, ждущего целыми ночами под окнами у любимой, недостижимой, невозможной. Даже не запретной - кому придет в голову запрещать то, что невозможно физически?

Эта боль, сладостное чувство единения, ощущения его мира, его настроя - оно ошеломляет, затягивает, создает раздвоенность мировосприятия. Мурашки по коже, волна восторга, до потери фокуса в глазах, затмевающая всё и вся.

Я пересмотрел доставшиеся мне серии с его участием три раза подряд. Я не спал эту ночь (если не считать 15 минут в маршрутке перед работой). Этот текст я пишу на работе, забив на вся и всё. Слишком меня давит груз невысказанного, непереданного. Ведь теперь это не измышления забитого мальчишки, которые чудом сохранились у взрослого, эфимерные и непрочные. Это образ, гармоничный, чарующий, живой. Он есть, он живет, и сам доказывает свою жизнеспособность.

Мне не надо бояться чужого взгляда, уничтожающего романтику. И я могу освободиться от этого груза, давящего и терзающего меня. Излить на клавиатуру, зафиксировать эти чувства. Да, теперь они стали конкретными, потеряли каплю очарования неопределенности, обрели материальное представление. Но как же хорошо смотреть на эти кадры, наслаждаться ими. Упиваться, ликовать. Уже не слабый мозг, пытающийся сотворить в недрах себя то, что восхитит, очарует, а просто послушный зритель, затаивший дыхание и следящий за феерическим зрелищем - воплощением мечты.